Вещи.

[morkovishna]

А в жопу. Все потащили и я потащил! Меня всё равно никто не читает
Да, я участвовал в ФБ! Да, я даже что-то написал Это что-то даже кому-то понравилось
И вообще, я понял, что винцест (в плане написания) это не мой формат

Название: Вещи
Автор:  [Silentium.]
Бета:  Т.Т,  Вицемир, Bob_; ),  Melarissa
Размер: 819 слов
Пейринг: Дин, Сэм
Категория: джен
Жанр: ангст, драма
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Когда Сэм сбегает в Стэнфорд, учиться на юриста, он оставляет на заднем сиденье Импалы почти все свои вещи.
Предупреждения: немного нецензурной лексики
Примечание: пре-стэнфорд, частично АУ

Когда Сэм сбегает в Стэнфорд учиться на юриста, он оставляет на заднем сиденье Импалы почти все свои вещи. Невесть откуда взявшаяся одна-единственная цветная рубашка — кажется, самая его любимая — выделяется среди перештопанных, грязных и неприметных шмоток. Дин долго решает, что с ними делать. В итоге тряпки оказываются запиханными в огромную черную сумку, которая отправляется все туда же — на заднее сиденье Импалы. Рубашку, подчиняясь внутреннему порыву, Дин натягивает на себя поверх черной, заляпанной машинным маслом майки. Ему пора. Охота не любит опоздавших.
Пальцы Дина путаются в складках застиранной, но все равно почему-то до сих пор яркой рубашки, на которой чуть позже, после встречи с психованным призраком, появляется первая дырка. Дин хмурится, от усердия высовывает язык, но пытается зашить так, чтобы не было слишком заметно. Он бережно хранит в сердце мечту бросить Сэму в рожу сумку с его барахлом, когда тот вернется, наигравшись в «нормальную жизнь». Их ждет шикарная потасовка и обоюдные фингалы под глазами. Порванная любимая рубашка вряд ли поспособствует скорейшему примирению. Его Саманта умеет сучиться, если захочет. Иногда Дину кажется, что это у них семейное.
В тот раз, когда Дин лезет в дом к молодой ведьме, он твердо уверен, что сможет одолеть ее один. Но особого выбора у него все равно нет. Отец где-то в двух-трех-четырех-пяти штатах от него. Сэм — отсиживает задницу в университете. Так что Дину приходится выполнять все в одиночку. Ведьма в напоминание о встрече оставляет ему ожоги от едкого, тягучего зелья, окончательно испорченную рубашку Сэма и клятвенные заверения, что его дальнейшая жизнь будет одним сплошным дерьмом. Дин, запихивая бесполезную уже рубашку в сумку к остальной одежде Сэма, думает, что его жизнь — и так полное дерьмо с момента маминой смерти. Его личные демоны, мысли, издевательски шепчут — Дин буквально ощущает их горячее дыхание: «Ему повезло больше». Дин склонен с ними согласиться. Сэмми удалось вырваться из замкнутого круга. Сумка со старыми вещами Сэма становится неопровержимым доказательством.
К концу второго года Дин медленно привыкает быть один. Иногда он звонит Сэму с разных телефонных номеров, считает гудки и сбрасывает, когда автоответчик отзывается знакомым-чужим голосом «Здравствуйте, это Сэм...» Бросать в Сэма сумку уже совсем не хочется.

***


Дин давно привык к тому, что отец пропадает на долгое время, на месяц или больше. Дину уже двадцать шесть, и он вполне самостоятельный мальчик, способный позаботиться о себе. Но обычно Джон предупреждает о задержках, и Дин глухо отвечает в трубку выученное: «Вас понял, сэр». В этот раз от отца не было вестей слишком долго, чтобы Дин начал паниковать, поэтому мысль помчаться на всей скорости через полстраны к Сэму в Стэнфорд не кажется такой уж и нелепой. Дин понимает всю безнадежность идеи, когда видит Сэма. Ощущение другой реальности обволакивает его с головой.
Его Сэм уже не его…
От его Сэма не осталось ничего. Дин проклинает себя за собственную глупость и веру в «семейные узы».
Дину требуется много времени и пара бутылок виски, чтобы прийти в себя. Дину хочется забиться в угол и выгрызть себе иллюзорное спокойствие. Мысли путаются, как и пальцы в Сэмовой рубашке, натыкаются на старые швы и еле живую ткань, которая того и гляди расползется на нитки.
Дин ощущает себя поношенным и расползающимся на точно такие же выцветшие нитки.
Он пьет долго и много, заглушая алкоголем ненужные воспоминания.
Дин живет в мотеле уже неделю, и ощущение того, что он оказался в другой реальности, так никуда и не уходит. Дин чувствует себя ебаным сталкером, когда каждый день наблюдает за Сэмом, его друзьями и девушкой. Дин знает о теперешней жизни брата все. Спустя еще семь дней ощущение мнимого контроля над жизнью Сэма выводит его из оцепенения. На вечеринке по случаю Хэллоуина Дин сидит в самом темном углу бара, выпивая уже вторую бутылку безвкусного пива, и ждет, давая себе лишних пару часов на обдумывание плана. В итоге он врывается в квартиру Сэма, подгоняемый адреналином и чувством слабого опьянения. Где-то на задворках сознания ему думается, что это так в его стиле. От абсурдности мысли хочется смеяться вновь.
Сэм не растерял хватки — и, катаясь с ним по полу в попытках защититься от метко целящегося в морду кулака, Дин осознает, что счастлив. Тяжелое дыхание брата, его горячая кожа и недоуменный полусонный взгляд — просто приятное дополнение ко всему. Дин и не надеется уговорить брата отправиться с ним, он шутит, улыбается, отпускает ехидные замечания и пытается клеить его девушку, давит на Сэма осторожно, предоставляя пути к отступлению, врет, выворачивает реальность наизнанку, опутывает Сэма собой, и все равно не верит в возможность успеха.
То, что Сэм соглашается на «последний раз», удивляет Дина. Садясь за руль Импалы и ощущая на пассажирском сиденье присутствие чужого-родного Сэма, Дин думает, что не бывает бывших охотников, кошмары из темноты будут преследовать их всегда. Но если Сэм так хочет жить нормальной жизнью, кто такой Дин, чтобы мешать ему? Сэм хочет быть на собеседовании в понедельник — Сэм будет там.
Дину хочется Сэма себе, полностью, без остатка, но это все неправильно, неверно, и демоны... это все точно его чертовы демоны. Посолить бы их и сжечь.